Владимир Тунгусов предстал перед судом

В процессе смены (точнее - перераспределения) власти в Екатеринбурге практически незамеченным прошла очередная встреча в суде двух непримиримых оппонентов - бывшего заместителя главы города (а пока заместителя и.о. главы администрации города) Владимира Тунгусова и бывшего депутата городской думы Олега Хабибуллина. Дело по ч. 3 ст.129 УК РФ ("Клевета") в отношении экс-депутата было возбуждено по заявлению Тунгусова в марте 2008 года. Поводом послужило высказывание Хабибуллина 22 ноября 2007 года на заседании комиссии гордумы. Как говорится в обвинительном заключении, депутат, "заведомо и достоверно зная о ложности сообщаемых им сведений, сделал заявление в утвердительной форме" о том, что господин Тунгусов лично у него вымогал более 20 млн. рублей. Дело в апреле прошлого года возвращалось судом в прокуратуру, поскольку обвинение было сформулировано с нарушениями закона. "Я так и не понял, в чем меня обвиняют. Мне предъявляют, что я обвинил Тунгусова в совершении преступления по ст. 290 УК РФ, в которой говорится о получении взятки. Но я ничего не говорил о получении взятки Тунгусовым. Я говорил только, что он хотел получить взятку", — заявил суду Хабибуллин. "Я считаю, что нормальный человек не должен в такой форме высказывать свое мнение заведомо зная, что оно принесет вред мне и моим коллегам", — заявил Тунгусова на первом допросе по этому делу в суде в августе прошлого года. Интересы Тунгусова в этом деле представляют два бывших прокурора Екатеринбурга, а ныне подчиненные мэра Вячеслав Левин и Юрий Фролов. Хабибуллина защищает известный адвокат Сергей Колосовский. Потерпевший явно тяготится необходимостью лично присутствовать в суде, тем любопытнее его появление для допроса в разгар реформы управления городом. Тунгусова допросили 22 ноября. В том же заседании был допрошен в качестве свидетеля еще один бывший депутат гордумы, и еще один непримиримый оппонент "серого кардинала мэрии" Андрей Кабанов. Мониторинговая служба "Урал паблисити монитор" располагает аудиозаписью этого судебного заседания.

Допрос заместителя и.о. главы администрации Екатеринбурга Владимира Тунгусова по уголовному делу об обвинении в клевете бывшего депутата гордумы Олега Хабибуллина.

Адвокат С.Колосовский (АК): У вас в ходе работы, нормальной работы в Думе, конфликтные ситуации с Тунгусовым, ой, прошу прощения, Хабибуллиным возникали?
Вице-мэр Владимир Тунгусов (ВТ): Я не знаю.
СК: Скажите пожалуйста, вы помните процедуру принятия устава города в 2005 году?
ВТ: Не помню.
СК: Вообще не помните, что этот вопрос обсуждался, во всяком случае, в Думе? Не помните ли вы, кто возражал против принятия устава города?
ВТ: Нет. Не помню.
СК: Были ли в уставе города положения связанные с приватизацией собственности исключительно решением мэра?
ВТ: Не помню.
СК: Скажите, пожалуйста, обращался ли летом 2004 года руководитель торговой сети «Купец» Хабибуллин с вопросом об условиях, сроках приватизации магазинов, расположенных по ряду адресов, если да, то какой разговор между вами состоялся? Давали ли вы в ходе следствия ответ: «Я не помню, обращался или нет»?
ВТ: Я не понимаю, что вы меня спрашиваете. Так сложно.
СК: На вопрос следователя, был ли между вами разговор о приватизации, вы сказали: «Я точно не помню». Было такое?
ВТ: Я не помню, что было в 2004 году. То, что у нас разговора о приватизации чего-либо с господином Хабибулиным не было – это точно. А что было в 2004 году – это вопрос к следователю. Я не знаю. (…)
СК: Скажите, имел ли место тот факт, что на вопрос следователя, был ли разговор с Хабибуллиным о приватизации, вы не отрицали факт данного разговора.
ВТ: Сейчас отрицаю факт данного разговора о приватизации чего-либо.
СК: А в 2007 году?
ВТ: А в 2007 году я не помню.
СК: Не помните. Возможно, и не отрицали, да? Скажите, пожалуйста, вы с Хабибуллиным когда-либо встречались в ресторане «Асадо» в клубном доме «Тихвин»?
ВТ: Думаю, что нет.
СК: Ну, это предположение. На сто процентов сказать не можете?
ВТ: Скорее нет.
СК: Скажите, пожалуйста, известно ли вам о существовании целевого муниципального фонда?
ВТ: Нет, не известно.
СК: Я тогда 3 вопроса обобщу одним, поскольку я не ожидал такого ответа. Известно ли вам, каким образом в муниципальный фонд поступали деньги, перечислял ли туда деньги Хабибуллин, и кто распоряжался этими деньгами?
ВТ: Я не понимаю, о каком муниципальном фонде вы говорите и подозреваю что вы тоже не знаете, о чем вы говорите.
СК: Известно ли вам, каким образом в муниципальный фонд поступали деньги? Перечислял ли туда деньги Хабибуллин? Кто распоряжался этими деньгами? Ну и туда же, чтобы не повторяться, привлекались ли к уголовной ответственности сотрудники мэрии, распоряжавшиеся данным фондом?
ВТ: Я не понимаю, о каком муниципальном фонде господин адвокат спрашивает. То есть, такого термина нет. Есть различные фонды, у них достаточно длинные сложные названия. О каком муниципальном фонде господин говорит, я не знаю. О том перечислял ли Хабибуллин куда-либо деньги мне тоже не известно. И не могло быть известным… Кто распоряжался деньгами какого-либо фонда… мне тоже не известно… Если какие-либо фонды существуют, у них распоряжение бывает коллегиально. На основании решения коллегии.
СК: Хорошо. Если я слова переставлю. Название «Муниципальный целевой фонд» вам о чем-то говорит?
ВТ: В ближайшие3-4 года такого фонда не существует.
СК: А в 2007 году он существовал?
ВТ: Не знаю… Но я никакого отношения, ни к каким муниципальным фондам не имею по роду своей деятельности. (…)
СК: Вы в феврале 2007 года следователю Кардашеву по улице Карла Маркса 43 а, давали показания относительно деятельности городского целевого муниципального фонда?
ВТ: Не помню.
СК: Не помните. То есть сейчас вы такого фонда вообще не помните?
ВТ: Сейчас такого точно нет.
СК: Имел ли место до 2006 года факт получения фирмой «Наш дом» бюджетных средств в размере 20 миллиардов неденоминированных рублей? То есть до выступления Хабибуллина.
Судья: До выступления Хабибуллина. И какое это отношение имеет?
СК: Ну, обладая данной информацией о том, что заместитель главы города возглавляет фирму, которая получила бюджетные 20 миллиардов рублей, подсудимый имеет основания считать его коррупционером.
Судья: Пожалуйста, ведите себя корректно и формулируйте вопросы, относящиеся к этому делу. Выводы оставьте при себе, пожалуйста. (…) Вопрос Ваш предыдущий я отклоняю... Как не относящийся к делу. Есть еще вопросы?
СК: Да, последний вопрос. Передав акции в доверительное управление, вы перестаете быть владельцем данного предприятия?
ВТ: Я затрудняюсь дать юридически корректную оценку.

Далее в ходе судебного заседания прошел допрос свидетеля Андрея Кабанова (депутат городской думы в 2005-2009 г.г.)

СК: Скажите, пожалуйста, вот после опровержения решения суда, которое Хабибуллин сделал, с ваших слов, слово «мнение» вы четко слышали?
Андрей Кабанов (АК): Да, конечно. Это так и было. Вы знаете, господин адвокат, все комиссии в городской думе, все [заседания] Думы – они пишутся аудио, плюс стенография. То есть очень легко проверить. То есть он сказал, что я остаюсь при своем мнении, мое личное мнение, что главные коррупционеры в городе – Чернецкий и Тунгусов. Может их, возмутила очередность? Но это у них надо спросить.
СК: Если вам известно, вы присутствовали при опровержении решения суда.
АК: Несколько раз. Как сказать, несколько решений. Там не один раз он выполнял решение суда.
СК: Ну, я так понимаю, что Хабибуллин зачитывал его - решение суда?
АК: Вы знаете, он его зачитывал, а как еще подносить? Я бы сделал то же самое. Суд пишет в резолюциях, что вот это и вот это считает не правильным. Он прочитал и сказал: «Вот я выполнил решение суда».
СК: А скажите, пожалуйста, не помните ли вы, в этом решении суда возлагалась на Хабибуллина обязанность изменить свое собственное мнение?
АК: Это было бы смешно. Мнение человека всегда остается личным.
СК: В этом своем, так сказать, выступлении Хабибуллин сообщал о факте обращения в правоохранительные органы?
АК: А он с этого и начал, уважаемый адвокат. Он сказал, что написал, по-моему, в Ген [еральную] или какую-то прокуратуру заявление о том, что господин Тунгусов вымогал у него крупную сумму денег. Он сделал заявление о том, что написал заявление, и в данный момент разбирается прокуратура по данному заявлению. То есть он проинформировал.
СК: Скажите, пожалуйста, а слово взятка в этом выступлении звучала?
АК: Вы знаете, «вымогательство» - я слышал. В принципе, для себя я никакой разницы не вижу. Звучало четко – «вымогательство».
СК: Вы говорите, что после выступления Хабибуллина, когда он выступил с опровержением сведений, вы, в свою очередь, выступили в СМИ на тему «сколько веревочке не виться». Я так понимаю. Вы это к чему сказали?
АК: Я сказал только к тому, что сказал. Мы участвовали в трехх процессах по поводу защиты чести и достоинства и всегда выигрывал Салимов [бывший сотрудник МВД Назир Салимов, осужденный за «крышевание» наркоторговцев] , до того момента пока его не посадили.
СК: Наверное, вопрос по-другому поставлю. Немного проще. Скажите, пожалуйста, у вас в период работы в городской думе, были какие-либо основания подозревать Тунгусова в нечестности, коррупционных каких-то…
АК: Вы спрашиваете мое личное мнение?
СК: Да. И только мнение.
Адвокат Тунгусова: Я ходатайствую об отводе данного вопроса, потому что речь идет о предположении.
СК: Ваша честь, я спрашиваю не о том, что думает Кабанов. Я спрашиваю, были ли у него основания так думать. Это разные вещи. То есть, если основания были у депутата городской думы Кабанова, то значит, такие основания могли быть у депутата городской думы Хабибуллина. И тем самым мы исследуем вопрос о заведомости.
Адвокат Тунгусова: Тогда сформулируйте, пожалуйста, вопрос. Иначе из вашего вопроса… Вопрос звучит как предположение.
СК: Были ли у вас, как у депутата, скажем, городской думы…
АК: Умозаключения?
СК: Нет, не умозаключения, а факты, на основании которых могло сложиться мнение о нечестности, либо коррупционности…
АК: Ваша честь, помимо того, что я был депутатом городской думы, я еще был помощником депутата Государственной Думы Ройзмана. Так вот, у Ройзмана было написано обращение по поводу господина Тунгусова в Генпрокуратуру видимое-невидимое количество раз. И дела то возбуждались, в которых был фигурантом господин Тунгусов, то закрывались. То возбуждались, то закрывались. Ситуацию мы сейчас видим и в Москве. Мы видим, что там происходит. И поэтому я и говорю, «сколь веревочке не вейся, всегда бывает какой-то конец». Никому не желаю сидеть в тюрьме, слава Богу, что у нас господин Чернецкий ушел не в тюрьму, а в Совет Федерации, слава Богу. Вот. У меня такое мнение, когда я работал. Мы знакомы с господином Тунгусовым. 3 встречи у меня с ним было. И все 3 встречи – ну, это удивительно. Если Вы мне дадите пару слов – я расскажу об этих встречах, которые характеризуют Тунгусова.
СК: Андрей Вадимович, вот я вам этот вопрос и задал. Скажите, пожалуйста, были ли у вас основания признать Тунгусова нечестным человеком?
АК: Были. Значит, первая встреча с Тунгусовым у меня была когда один наш общий близкий друг с Тунгусовым сделал нам встречу. Ситуация была такова. Строится центральный стадион, и директору не дают оформить документы по низам, начать строительство. И вот мне мой друг сделал встречу с господином Тунгусовым. И вот первое, что прозвучало от господина Тунгусова, что господин Кученков, директор тогда стадиона, он, говорит, не поддержал Чернецкого в выборах, а поддержал Терешкова. Говорил, что это его личная позиция. Ну ладно, вопрос был решен. И я вижу, что доброе отношение, и говорю: «Владимир, у нас есть один человек, который, значит, торгует землями - это на Широкой речке, я тогда не назвал – есть факт мошенничества и коррупции». Он говорит: «Кто»? Я говорю: «Накажем». Он говорит: «Нет. Сами поторгуем». Но, может он пошутил. Но я это воспринял как реальное предложение. Кстати, по этому человеку, по Пашкову, глава администрации, может, немного неправильно говорю должность, поселения Широкая речка, идет уголовное дело. Именно ФСБ ведет дело. Но прошло немало – 7 или 8 лет. И вот вторая встреча была когда устав города Екатеринбурга [принималcя гордумой], я пришел к Тунгусову. Он меня пригласил: что тебе надо? Мне надо, чтобы на Широкой речке была канализация, баня. Люди 15 лет не моются, у них нет централизованной канализации, ни газа. Он говорит: «Цена вопроса?» Я говорю: «60 миллионов проекта, все-все» Он говорит: «Ерунда делов. Лично тебе что надо?» Я на него посмотрел удивительно: «Мне от тебя лично ничего не надо». Он тогда сказал удивительную фразу, мне это было как благодарность: «Вы с Ройзманом – отмороженные, и слава Богу». Вот это вот мое личное мнение о данном господине.
СК: Скажите, пожалуйста, вы интересные вещи рассказали, а вот устав города Екатеринбурга много раз принимался?
АК: Вот когда я пришел в думу, как раз в самом начале этой думы принимался устав города Екатеринбурга. (…) Да, а там еще интереснее вопросы были. Я же был помощником депутата Ройзмана. Мы не могли получить реестр имущества города, да? Даже депутату Государственной Думы отказали. Даже было внесено наказание на господина Тунгусова. Потом суд признал, что он прав, хотя во всех решениях было четко указано… Даже Чернецкий назвал эти сведения секретными. Я то понимаю почему, мое мнение, почему это происходило: что стали бы известны факты громаднейшей коррупции.
СК: Скажите, пожалуйста, в принятии устава города Екатеринбурга, просто господин Тунгусов сказал, что он не помнит свое участие в этом процессе, господин Тунгусов активное участие принимал в этом процессе?
АК: Очень активное. Беседовал со всеми депутатами. В том числе и со мной. Причем там было интересно. Когда я пришел к господину Тунгусову, он говорит, что ты останешься одни. Так и получилось. Я говорю: «Ну, я хотя бы один буду против.» Ну, вообще-то были на приеме у Росселя, Эдуарда Эргартовича. Он сказал: «Ни в коем случае не голосовать за этот устав». Я говорю Тунгусову: «Как? «Единая Россия» будет против?» А «Единая Россия» тогда крупная фракция была в думе, так неофициально, тогда еще не было принято положения о фракциях. Вот. [Тунгусов сказал]: «С «Единой Россией» договорено». Это были слова его… Не знаю, может, конечно, и отказаться, это личный был разговор. И на самом деле я остался один. Второй человек, который был против устава - Яков Силин. Два человека голосовали против устава.
СК: Исходя из того, насколько Владимир Георгиевич принимал участие в обсуждении устава, в лоббировании, скажем так, этого устава, он мог за 5 лет забыть о том что он в этом участвовал?
АК: Да нет, конечно. Нет. А что он говорит, что не участвовал?
СК: Он говорит, что не помнит такого факта.
АК: Ну, нет! Знаете, я как вам скажу. Я многие вещи забываю – вспоминаю. Память тем и хороша, что может забыть в нужный момент.

Продолжение допроса Тунгусова

СК: Я бы задал еще вопрос.
Судья: Ну, задавайте.
СК: Вы и сейчас не вспомнили, как вы принимали участие в обсуждении устава города Екатеринбурга?
ВТ: Устав города Екатеринбурга очень часто корректируется. Десятки, если не сотни раз. Обсуждения бывают большие и не большие. Я, так или иначе, в каких-то обсуждениях принимаю решения, в каких-то не принимаю. Помнить, в какой редакции я конкретно принимал участие, я не могу. Вы неправильно понимаете, что устав принимается раз в жизни. Сейчас корректировки идут ежеквартально. Я не могу помнить и участвовать в каждой из них. В чем проблема – я не понимаю. Участвую я в уставе, не участвую. Приняли и живут.
СК: Ваша честь, можно Кабанову вопрос? Скажите, пожалуйста, в чем тогда принципиальное обсуждение? Потерпевший сказал, что устав каждый квартал меняется.
АК: Да, нет. Устав не меняется каждую неделю. Он может вноситься. Но что бы внести изменения в устав – это целое дело. Это нужно пройти все комиссии. Это нужно, если я не ошибаюсь две трети голосов. То есть, это очень серьезное дело. А тот устав принимался –
на него было потрачено много сил, усилий. По моему мнению, основной куратор был Тунгусов. Еще раз скажу. Потому что он общался со всеми депутатами. Со мной, в том числе и лично. Потому что я проголосовал против, и депутат Силин.
СК: То есть вы голосовали за устав или какие-то изменения?
АК: Там принимался новый устав города Екатеринбурга. Грабительский, в моем понимании. Что отняли все полномочия у депутатов, а отдали Чернецкому. По моему мнению, я когда уходил, я даже не дождался открытия городской думы, я поздравил мэра города Тунгусова и его зама – Чернецкого, что устав принят. Вот. Именно переставил местами…
СК: Не оговорились?
АК: Нет. Это мое личное мнение, что в нашем городе многими вещами, это мое личное, субъективное мнение, могу ошибаться, [руководит] господин Тунгусов. Я так сказал на думе. Есть запись. Порунов [председатель думы] вспотел и говорит: «Андрей Вадимович я ушел, не стал вам...
СК: Вот такое радикальное изменение устава, оно было один раз? Что вот полномочия отобрали или…
АК: Да. Да.
СК: То есть у нас не может быть различения, что Тунгусов не понимает, о чем идет речь?
АК: Я думаю, что нет… Он все прекрасно понимал, в моем понимании.
(…)
СК: Ваша честь, у нас сейчас обсуждается вопрос. Мнения разошлись. Если вы дадите минуту на перерыв.
Судья: Мнения о чем?
СК: Необходим ли Владимир Георгиевич или нет. То есть мы бы сейчас быстро выяснили.
Судья: У вас какие то вопросы к нему?
СК: Могут возникнуть после выступления Хабибуллина. Есть такое мнение. Надо их…
Судья: Вы сегодня готовы будете их задать?
СК: Да.
Судья (Тунгусову): Может, вы все-таки останетесь?
ВТ: Ваша честь, я не вижу смысла выслушивать…
Судья: Вы не видите смысла, а нам придется откладывать судебное заседание и вновь вас уведомить…
ВТ: Я приду, как только вы меня вызовете.
Судья: А я не могу откладывать судебное заседание бесконечное количество раз.
ВТ: Ну, по моей вине ни разу не откладывали.
Судья: Ну, придется тогда по вашей вине отложить. Если мы вас сейчас отпустим…
ВТ: У нас завтра, уважаемый суд, выборы главы Екатеринбурга. У меня много текущей работы. Ничего нового при допросе Хабибуллина, его матери я не узнаю. Все свои мнения я уже высказал, и представитель знает мою позицию по всем вопросам. Мы обсуждали. Но если понадобится прийти - я обязательно приду.
Судья: Вы не совсем понимаете. Мы тоже здесь работаем. Чем-то заняты. И каждый раз откладывать заседание – это лишний раз затягивает процесс. Мы уже готовы закончить судебное следствие и перейти к прениям.
ВТ: По моей вине ни разу ничего не задерживалось.
Судья: Я не говорю о том, что было. Я говорю о настоящем. К вам могут возникнуть вопросы, и мне придется откладывать заседание по этой причине.
ВТ: Я могу приехать.
Судья: Нет возражений?
Адвокат Тунгусова: …причина уважительная – выборы главы города.
Неизвестный: Это всем известно
Судья: Это будет завтра не сегодня. Вы готовы будете приехать сегодня в течение дня?
ВТ: Да.
Судья: То есть вы мобильны, на связи?
ВТ: Да.
Подсудимый Олег Хабибуллин (ОХ): Ваша честь можно мнение свое высказать? Я на самом деле возражаю против того, чтобы отпускать потерпевшего.
Судья: Вы хотите в присутствии Тунгусова давать показания?
ОХ: Честно? Хочу. Я хочу, чтобы этот человек, который написал на меня заявление… Почему он должен отсутствовать по каким-то там уважительным причинам? У него в полномочиях вся администрация города. Пусть занимаются выборами мэра. Этот человек меня обвиняет…
Судья: По любому поводу начинается дискуссия. Очень бурно. Обсуждается любой вопрос. Я не совсем понимаю, с чем это связано.
ОХ: Ну, я пока в дискуссиях не участвовал.
Судья: От вас для суда важно давать показания. Даете показания? А в присутствии Тунгусова или в его отсутствии – какая разница? Если он пожелал не участвовать в дальнейшем. И отказался от участия в судебном процессе.
ОХ: Ваша честь, я уже говорил, что у меня в принципе могут быть вопросы.
Судья: Если у Вас возникнут вопросы – человек мобилен. Он может прийти, приехать. Он на связи. Какие проблемы?
ОХ: На усмотрение суда.