|
|
|
| четверг, 18 апреля 2024г. |  18+
|
|
|
| Главные темы |
|
19.07.2005, 00:00
У БОЛЬШИНСТВА МЕТАЛЛУРГИЧЕСКИХ ХОЛДИНГОВ УРФО РЕПУТАЦИЯ "ИСЧЕРПАННЫХ"
|
| Даже в разгар профессионального праздника металлургические короли Урала с тревогой говорят о все более возрастающей угрозе сырьевого недостатка. |
Эксперт-Урал, Практика общего дела [18/07/2005]
Павел Егоров: Государство должно создавать условия для совместного освоения крупными корпорациями уникальных и стратегических месторождений
В начале ХХI века Россия столкнулась с новым для себя явлением - внутренним геоэкономическим переделом, вызванным постепенным истощением минерально-сырьевых ресурсов старопромышленных регионов. Сегодня очевидно: "кладовая несметных богатств" окончательно сменила уральскую прописку - теперь Россия должна прирастать Сибирью и Приполярьем. Осталось ответить на два вопроса: каким образом и за счет чего? Точки зрения, возобладающие в концепции промышленной политики и размещения производительных сил, определят вектор трансформации хозяйственных, финансовых, производственных и управленческих связей. Это даст толчок широкомасштабным социальным переменам, возможно, административно-территориальному переустройству страны. Насколько позитивны или негативны будут изменения, во многом зависит от гибкости регулирующей функции государства и его способности видеть на несколько десятков лет вперед.
Сырье мое
В качестве основных субъектов геоэкономического передела выступают федеральный центр, а также промышленные и властные элиты старопромышленных и отчасти новопромышленных регионов. Поэтому наряду с экономической составляющей этот феномен с первых шагов приобретает явный политический оттенок и носит системный характер. Суть его кроется в стремлении обладать стратегическими сырьевыми ресурсами, которые через 30 - 50 лет будут обеспечивать устойчивое экономическое и социальное развитие территории и выполнять следующие задачи:
сохранения и приумножения производственных мощностей и промышленного потенциала территории;
роста или по крайней мере сохранения жизненного уровня большинства граждан и минимизации социальных катаклизмов;
подъема образовательного, интеллектуального и культурного уровня населения;
воспроизводства статуса и влияния властных и промышленных региональных элит на политическую и экономическую жизнь страны;
повышения градуса самостоятельности и независимости этих элит (в сравнении с представителями депрессивных и дотационных территорий) в решении внутрирегиональных вопросов, совершенствовании бизнес-процессов, социальных программ и так далее;
роста инвестиционной привлекательности территорий.
Исходя из этого нетрудно предположить, что аутсайдеров ждет депрессивное дно: стагнация, отток трудовых ресурсов под аккомпанемент социальных взрывов. А бедность, как известно, служит питательной средой для различных форм девиантного поведения, политического радикализма, экстремизма и так далее. Миграция населения в благополучные регионы вызовет мощный отрицательный мультипликативный эффект.
Подобное не могло произойти при общественной собственности на средства производства. Социальный характер советского государства, плановое и централизованное управление экономикой смогли бы обеспечить адекватное перераспределение ресурсов и нивелировать неблагоприятные тенденции. Но в условиях рыночной экономики и частной собственности на средства производства негативный сценарий для некоторых старопромышленных регионов вполне реален.
Боязнь такой перспективы, на наш взгляд, лежит в основе антагонизма элит, препятствует их консолидации. В центре противоречий между регионами находятся федеральные власти. Недра принадлежат государству, оно принимает решения о разработке, передаче в собственность, определяет соответствующий механизм. Поэтому региональные кластеры активно лоббируют свои интересы во властных федеральных структурах. А так как ставки в игре весьма высоки, для достижения победы используются любые средства, о чем время от времени напоминают PR-войны. С отменой правила "двух ключей" и введением нового федерального закона "О недрах" они будут только ужесточаться.
Причина внутреннего конфликта в том, что абстрактна сущность объединительной идеи, озвученной руководителем администрации президента Дмитрием Медведевым - "сохранение эффективной государственности в пределах существующих границ". Идеологически верный тезис должен быть наполнен конкретным содержанием: как будут взаимоувязаны региональные и федеральная промышленные политики, действующие и планируемые производственные мощности с сырьевой базой?
Мнимое благополучие
До недавнего времени острота дефицита сырья в России отодвигалась наличием у участников рынка стартовых запасов, личных производственных связей и свободных месторождений, которые могли обеспечить развитие на 10 - 30 лет. Кризис носил латентный характер, пока на повестку дня не встал вопрос о стратегических конкурентных преимуществах отечественной промышленности.
Вскрыл проблему и перевел ее в активную фазу дефицит перспективных, экономически обоснованных запасов медьсодержащего сырья на евроазиатском континенте. Кризис нашел отражение в обострении борьбы за освоение одного из крупнейших в мире Удоканского месторождения меди в Читинской области (30% разведанных российских запасов) между Уральской горно-металлургической компанией, "Норильским никелем" и Русской медной компанией, за которой стоят интересы корпораций Казахмыс и южнокорейской Samsung. Не стоит сбрасывать со счетов и близость к Удокану Китая с его колоссальными потребностями в сырье.
Особенно актуальна сырьевая проблема для горно-металлургических предприятий Уральского региона. А они обеспечивают более половины наполнения бюджетов субъектов федерации и все острее испытывают дефицит сырья. По утверждению генерального директора Уральской горно-металлургической компании Андрея Козицына, несмотря на формально большие запасы меди на Урале (на уровне 19 млн тонн), экономически обоснованных хватит не более чем на десять лет. О глобальном характере проблемы говорит и ситуация в черной металлургии: Магнитогорский металлургический комбинат обеспечен собственным сырьем не более чем на 10% и недавняя "сырьевая блокада", в которую он попал, говорит сама за себя. Соотношение объемов добычи и наличия запасов позволяет предположить, что в ближайшее десятилетие аналогичная проблема встанет перед нефтедобытчиками, нефтеперерабатывающими и химическими предприятиями: в России расположены 5% доказанных мировых запасов нефти, наша страна занимает по этому показателю седьмое место в мире, а по объемам производства - первое-второе. Запасы крупнейших добывающих компаний уже по данным на 2002 год были выработаны на 50 - 70%.
Из сказанного следует: в освоении уникальных, стратегических месторождений без поиска новых хозяйственно-правовых механизмов на уровне государства не обойтись.
Только этого мало
Отчасти алгоритм решения проблемы дает практика сотрудничества федеральных и региональных органов власти (воплощенная, например, в Концепции развития и размещения производительных сил Свердловской области до 2015 года или Концепции социально-экономического развития Ханты-Мансийского АО). Организация системы федеральных округов подтолкнула процесс. Возникнув в качестве административной "стяжки" президентской вертикали власти, она, объединив "административные рынки", стала способствовать большей интеграции регионов, рационализации использования и оптимизации перераспределения ресурсов, включая сырьевые. В мае 2005 года этот положительный опыт трансформировался в масштабную программу комплексного освоения Полярного и Приполярного Урала "Урал промышленный - Урал Полярный". Это, будем надеяться, максимально упрочит интеграционные экономические, а затем и административно-политические связи территорий. В том же русле протекает укрупнение регионов. Так, на процессе объединения Красноярского края отчетливо видно, что для превращения его в локомотив экономического развития российского масштаба необходима минерально-сырьевая база Таймыра и Эвенкии.
В то же время федеральное правительство, копируя субъективный опыт развитых стран в распределении сырьевых ресурсов, ограничивается административными мерами и отношениями купли-продажи: лицензированием, проведением тендеров, аукционов, выдачей концессии и так далее. Такой подход правомерен, когда внутри страны нет достаточного интеллектуального и финансового капиталов, а также производительных сил, способных организовать бесперебойное снабжение и развитие промышленности, создать новую отрасль производства (как в период становления Советского Союза). Или: когда отрасль нетрадиционна для экономического уклада; промышленность стоит на пороге индустриализации (как в Монголии и африканских странах). Или: когда много перспективных запасов. Любой из этих факторов не имеет отношения к современной российской действительности. Следовательно, логика действий правительства грешит внеисторичностью и отсутствием адекватных гибких управленческих решений, подменяет стратегию социально-экономического развития временной финансовой выгодой. Первые шаги для исправления ситуации сделаны: ограничен или запрещен доступ иностранных компаний к участию в торгах по приобретению в собственность наиболее перспективных месторождений. Но суть проблемы гораздо глубже.
Концессионеры
Даже при участии в тендерах и аукционах исключительно российских компаний абсолютизация роли денег, как и любого другого показателя, порождает монополизм (он может быть скрыт под завесой множества аффинированных лиц), деиндустриализацию старопромышленных центров и отрицательные социальные последствия. При этом, повторимся, субъектом целеполагания выступает не экономика как таковая, а общество, значит, ключевыми будут социальные последствия принимаемых решений.
Поэтому, с нашей точки зрения, по отношению к уникальным и стратегическим месторождениям вполне может использоваться принцип конкурсного распределения между основными отечественными игроками (по аналогии с принципом равного доступа всех предприятий, добывающих газ, к транспортным артериям). Иными словами, государство должно создавать условия для совместного освоения крупными корпорациями уникальных и стратегических месторождений. Практическую потребность бизнеса в этом проиллюстрировало освоение РУСАЛом и СУАЛом Тиманского месторождения бокситов. Процесс пошел бы намного быстрее, если бы государство дополнительно стимулировало его, например, способствуя обеспечению электроснабжением. Возможен и другой вариант: под своим контролем и при финансовом содействии государство обеспечивает долевое участие компаний в освоении стратегических запасов. Размер доли может зависеть от имеющихся производственных мощностей компании, ее вклада (интеллектуального и финансового) в разработку ТЭО проекта, социальной политики и объемов реализации конечной продукции на внутреннем рынке. Обязательное условие - запрет на экспорт сырья и продуктов низких переделов. Вся остальная операционная эффективность - снижение себестоимости, улучшение качества, внедрение новых технологий, поиск перспективных рыночных сегментов и так далее - будут относиться к разряду индивидуальных конкурентных преимуществ компаний-участниц.
Конечно, в этом случае нам не избежать сырьевой или перерабатывающей специализации регионов в отдельных отраслевых цепочках. Например, для Читинской области - это добыча медной руды и получение концентрата, для Урала и Красноярского края - глубокая переработка (в том числе на наших производственных мощностях за рубежом). Но, во-первых, специализация позволит избежать ошибок советского периода, совершенных, скажем, при освоении целины и тюменского Севера. Затраченные ресурсы с большей отдачей можно было бы вложить в развитие традиционных сельскохозяйственных районов и соответствующий сектор машиностроения. А если бы на севере Тюменской области ограничились небольшими, но благоустроенными поселками, то за счет экономии средств значительно продвинулись бы в решении жилищной проблемы на "большой земле". Во-вторых, развитие специализации позволит создать дополнительные рабочие места в новопромышленных регионах, загрузить производственные мощности в старопромышленных, сохранить социальный мир. Тогда смысл государственности как объединяющей идеи обретет экономический фундамент и одновременно выступит необходимым и достаточным условием для консолидации региональных элит вокруг федерального центра, а, следовательно, будет способствовать гармоничному развитию страны.
Высокие (и перекрестные) транспортные расходы будут стимулировать производство конечных переделов, развитие внутреннего рынка, появление новых продуктов (например, медных труб и радиаторов для водоснабжения и отопления, алюминиевых железнодорожных цистерн). Будет в чем проявиться и государственной промышленной политике: регулировании транспортных тарифов и возмещении НДС экспортерам. Кроме того, транспортный вопрос даст толчок второй волне вертикальной интеграции, в которую постепенно будут вовлекаться предприятия, производящие конечную продукцию. Пример - УГМК, объединяющая как сырьевые активы, так и высокопередельное производство.
Для полной гармонии на защите сибирской "кладовой" вместе с органами МВД, ФСБ и таможни должна стоять хорошо обученная и вооруженная многочисленная армия. И контрактниками здесь не обойтись. Пока этого нет, ответ на вопрос, будет ли Россия прирастать Сибирью, открыт. Ибо у бурно развивающегося Китая есть все, кроме богатой стратегическими ресурсами Сибири, которую он, не стесняясь, активно осваивает. Как недавно отметил президент инвестиционной группы "Атон" Евгений Юрьев, "уже через 20 - 30 лет в России будет жить лишь 1% населения мира, и этот процент должен будет защищать от посягательств других стран треть мировых запасов сырья... Что будет с Россией, если мы не сможем защищать наши права на ресурсы?".
|
| Главные темы |
|
|
|
Лента заявлений
Комментарии
Обзор PR
СМИ ли надо?
На слуху
