Газета "Известия", Газ. "Известия"
Газ. "Известия": Диктатура или вседозволенность, государственный капитализм или свободный рынок — как найти между ними баланс? Куда новое правительство и будущий президент должны направить свои усилия, чтобы российская экономика стала конкурентоспособной, причем не только за счет нефти и газа? Глава Института экономики РАН Руслан Гринберг дал ответы на эти вопросы в рамках Экономического клуба «Известий».
«Это похоже на судьбу Атлантиды»
Вы, оказывается, не только директор Института экономики РАН. Вы еще числитесь преподавателем Школы-студии МХАТ. Неужели актерскому мастерству учите?
Руслан Гринберг: «Преподаю технологию личного обаяния» — так я ответил одной девушке, которая задала мне тот же вопрос. А она и говорит: а сами где берете? Но если серьезно, то там готовят менеджеров, продюсеров, директоров театров и других учреждений культуры. Вот я и знакомлю их с экономическими системами, нравами и обычаями различных стран и регионов мира. Кстати, такой же предмет «Глобальная экономика» я преподаю в недавно образованной Московской школе экономики МГУ, где готовят бакалавров и магистров с ярко выраженным теоретическим уклоном. Уверен, что у этого — по сути второго — экономического факультета МГУ многообещающее будущее.
Газ. "Известия": Скажите, насколько Россия успела растерять свой интеллектуальный капитал?
Р. Гринберг: В России есть пока как минимум два десятка вузов (главным образом, естественно-научного профиля), которые по-прежнему готовят специалистов мирового уровня. Но отечеству они не очень-то и нужны. А нужны те, кто занимается другими вещами, то есть теми, которые приносят приличный и, главное, быстрый доход. У нас это ТЭК, финансы, недвижимость, сфера управления и т.п. А вот физики, химики, биологи и математики — они востребованы теми странами, где на практике при мощной поддержке государства строят «экономику знаний» и где знают, что только такая экономика обеспечивает устойчивое развитие. Есть просто дикие случаи, когда до двух третей выпускников уезжают за границу. В Физтехе целая группа уехала. А ведь средний возраст преподавателей все выше и выше. Это очень похоже на судьбу Атлантиды…
Газ. "Известия": А с этим можно что-нибудь сделать?
Р. Гринберг: Конечно, можно. И если этого не сделать сейчас, при больших деньгах, то при отсутствии денег и подавно не получится. Сейчас есть еще возможности для маневра, чтобы окончательно не угодить в технологическое захолустье. Лет пять—семь. Для этого нужна мощная господдержка, структурные реформы.
«Нам свойственно шараханье между „произволом власти“ и „властью произвола“
Газ. "Известия": Вы не видите здесь рисков?
Р. Гринберг: Вижу. Есть, к сожалению, такая историческая закономерность, что все успешные попытки догоняющего развития в России реализовывались царями-вурдалаками. Такими, как Иван IV, Петр I, Иосиф Сталин… Все они совершали модернизационные прорывы, если, конечно, не думать, во что они обходились. А истинные либералы и демократы, например Александр Федорович Керенский или Михаил Сергеевич Горбачев, показали, что раскрепощение человека может вести к деградации страны. Но не навечно же мы приговорены к этой жуткой дилемме. Нужно, наконец, чтобы и модернизация пошла, и демократические ценности сохранялись.
Газ. "Известия": А они совместимы?
Р. Гринберг: Нам свойственно шараханье между «произволом власти» и «властью произвола». Либо свобода переходит в смуту, либо порядок переходит в диктатуру.
Газ. "Известия": Экспансия государства в экономику не сделает ее неэффективной?
Р. Гринберг: Я думаю, всем понятно, что после смуты 1990-х годов нужно было хоть какой-то порядок навести. Нынешним властям это, кажется, удалось. Что касается участия государства в самых прибыльных отраслях, то я всегда был противником приватизации той курицы, которая несет золотые яйца. Даже когда нефть стоила дешево, она давала устойчивый доход. Он мог существенно облегчить нам переход к рынку. Но наши власти предпочли продать эту курицу, неуклюже и по дешевке. Теперь покупают назад втридорога.
Газ. "Известия": Либералы возразят вам, что государство в экономике — это плохо…
Р. Гринберг: Государственная деятельность и частная инициатива в современной экономике дополняют, а не отрицают друг друга. Да, возникают проблемы разделения зон ответственности. Но противопоставлять частную активность правительственной так же нелепо, как интересоваться у ребенка, кого он больше любит, маму или папу. А ведь именно это и произошло с нашими реформаторами в 90-е годы, когда они, взяв на вооружение ложно понятую концепцию «экономической свободы», за десять лет рыночных преобразований допустили стремительное обнищание подавляющего большинства населения страны и деградацию ее науки, культуры, образования и здравоохранения. Тогда, если вы помните, с легкой руки западных советников — впоследствии, правда, покаявшихся, — считалось верным даже утверждать, что в период рыночных реформ государства еще меньше должно быть в хозяйственной жизни общества, чем при достижении его, так сказать, рыночной «спелости». Россия оказалась едва ли не лучшей ученицей в исполнении такого порочного рецепта, и в результате ей приходится платить особенно высокую цену за переход к благосостоянию и свободе.
Газ. "Известия": Руководить крупными госкомпаниями теперь назначают видных чиновников — Иванова, Медведева… Это поможет?
Р. Гринберг: С одной стороны, это плохо, что первый вице-премьер — главный менеджер холдинга. Ведь налицо конфликт интересов. Как руководитель компании он должен заботиться о стоимости активов, о прибыли. Фирма должна зарабатывать деньги. Но, с другой стороны, компании укрупняются во всем мире. Происходит консолидация капитала, как Маркс учил: централизация. Если ты хочешь побеждать, то должен быть гигантом. У нас такая же проблема — мы должны сделать гиганта, чтобы бороться с другими гигантами, тем более что мы все в открытой экономике. Но понятно, что монополист в стране — это тоже большие риски. Такая двойственная ситуация. Но с ней надо жить. Никому же в Европейском союзе в голову не приходит бороться с тем, что «Аэробус» — один в Европе.
Газ. "Известия": Вы считаете, что наши гражданские самолеты еще можно спасти?
Р. Гринберг: Самолеты — моя любимая тема. Это особенно яркий пример, когда мы заплатили за рынок и демократию утратой мощной высокотехнологической отрасли. Это ведь не «Жигули». «Ил-86» — прекрасный самолет. Он шумел немножко. Но все можно было поправить. Во всяком случае, была двойка лидеров — мы и США. Теперь тоже двойка осталась — европейские «аэробусы» борются с американскими «боингами». Причем не гнушаясь никакими средствами, включая государственные субсидии. Мы могли бы быть в этой тройке. И еще можем.
«Аэробус» был создан не в результате стихийной централизации капитала. Никакой «невидимой руки». Рука была очень даже видимая — встретились начальники шести государств ЕС и сказали: это же неприлично, у русских и у американцев есть самолеты, а мы что, хуже других? Давайте создавать! Ты будешь делать двигатели, ты — фюзеляжи. И получилось! И у нас здесь нет другого выхода, как сделать то же самое. Если Россия обеспечит хотя бы такую же государственную поддержку, какую получают «Аэробус» и «Боинг», то шансы есть.
«В России есть два типа реформ — симулируемые и неуправляемые»
Газ. "Известия": Но реформы-то надо было делать?
Р. Гринберг: В России есть два типа реформ — симулируемые и неуправляемые. Симулировали мы, например, в 1960—70-е годы. В 90-е начались неуправляемые. Величие Горбачева в том, что он рискнул начать переход к «нормальности», которой у нас никогда не было. А ведь много грамотных людей, так называемых консерваторов, живущих иллюзиями, что можно вернуться в прошлое и все будет хорошо. Помните фильм Говорухина «Россия, которую мы потеряли»? Такой лубок… Дескать, в Киевской Руси ВВП был выше, чем во всей Европе. Но этого не помню даже я.
Газ. "Известия": И мы не помним.
Р. Гринберг: А вы и подавно.
Газ. "Известия": Но в конечном итоге последние реформы все-таки удались?
Р. Гринберг: Это смотря как их оценивать. Перенесите человека в Россию 1990 года и скажите ему, что сегодня валовой внутренний продукт такой же, как и тогда. Он бы с ума сошел. Прилавки-то не сравнить. Однако при этом только 20% граждан стали жить лучше, 30% — так же, а 50% — хуже. Это же все — смесь объективных данных и субъективных ощущений.
Вроде бы есть завидный рост, увеличиваются валютные резервы, растут доходы населения и снижается инфляция… Но все это только «в среднем». Многое тревожит. Я вижу четыре ключевые проблемы. Во-первых, продолжается «примитивизация» экономики: мы все больше зависим от продажи сырья. Во-вторых, так и не обновляется вконец обветшавшая инфраструктура — дороги, трубопроводы, жилой фонд и прочее. В-третьих, плоды сумасшедшего нефтедолларового потока распределяются в стране по ухудшенному латиноамериканскому варианту. Наконец, самое плохое: общая эффективность экономики ниже, чем в советские времена. А теперь давайте вспомним, зачем мы начинали перестройку и реформы: мы хотели повысить производительность, экономичность, сделать товары качественнее, дешевле и разнообразнее и благодаря этому поднять общий уровень жизни. И что получилось? Вместо посредственных готовых изделий — почти никаких, энергоемкость растет, фондоотдача падает, инновационная активность почти на нуле… В страшном сне такое нельзя было вообразить.
Газ. "Известия": А разве правительство обо всем этом не знает?
Р. Гринберг: Знает, конечно. И говорит об этом. Только хотелось бы, чтобы реальная политика совпадала с «правильной» риторикой.
Газ. "Известия": Так, значит, есть еще над чем поработать?
Р. Гринберг: Прежде всего нужно, чтобы власть преодолела наконец на словах и на деле философию инфантильного либерализма. Из-за нее в сознании россиян уже произошла катастрофическая дискредитация либеральных ценностей, а слово «демократия» стало почти синонимом воровства, коррупции и унижения великой страны. Общество инстинктивно потянулось к «сильной руке»…
Газ. "Известия": Так, может, и не нужна нам демократия? Вы ведь сами говорили об экономической успешности авторитаризма.
Р. Гринберг: Знаете, свобода человека — ценность сама по себе, если, конечно, он сыт, одет, обут, имеет крышу над головой и живет в безопасном окружении, то есть если удовлетворены его базовые потребности. Так что, если бы даже было убедительно доказано, что уровень благосостояния в авторитарных режимах всегда выше, чем при демократии, я бы, например, предпочел мириться с меньшим объемом потребляемых благ, но пользоваться набором человеческих свобод. К счастью, такого доказательства нет. А есть многократно подтвержденная закономерность: в долгосрочной перспективе свободные граждане превосходят подданных авторитарных режимов по уровню материального достатка. Так что поддаваться искушению «особого пути» сегодня нам особенно опасно.
«Фонд будущих поколений для нынешней России — это смешно»
Газ. "Известия": Разница доходов между бедными и богатыми в России такова, что, если верить науке, неизбежны конфликты. Если не сказать революции…
Р. Гринберг: Я иногда бываю в одном очень ухоженном коттеджном поселке. Успешные молодые бизнесмены. Дома они уже стали делать со вкусом, приглашают архитекторов. Но раздражают заборы и колючие проволоки. Я, кстати, придумал такой афоризм: чем выше налоги, тем ниже заборы. Я не говорю про скандинавские страны — там генетическая склонность к равенству и справедливости. Например, шубу купишь за 30 тысяч долларов — и чего она стоит, если ты не можешь ее никому показать? Вообще ничего не стоит. А там это нельзя показывать.
Газ. "Известия": То есть вы считаете, надо повышать налоги. Но у нас бизнесмены и так жалуются…
Р. Гринберг: Мы иногда собираемся с бизнесменами, выпиваем, как водится, пытаясь понять, куда идет Россия, а я у них спрашиваю: сколько вы налогов платите? И выясняется, что кто сколько хочет. Я говорю им: что же вы тогда ругаетесь, что вас плохо учат и лечат? Отвечают: да они все равно распилят… А мы лучше уж сами устроимся, вы только нам не мешайте. У нас будут свои врачи, охранники, детские сады… Это, конечно, дурацкий путь, тупиковый. Нельзя жить так. Твое дело честно платить разумные налоги.
Газ. "Известия": Но нашему государству и так деньги вроде бы некуда девать. Вот, будут складывать в Фонд будущих поколений…
Р. Гринберг: Фонд будущих поколений для нынешней России — это смешно. Его, видимо, придумали люди с необычным чувством юмора.
Газ. "Известия": Может быть, лучше потратить их сейчас на дороги, которые потомкам нашим пригодятся?
Р. Гринберг: Именно так. Построить дороги, серьезно поднять зарплаты бюджетникам, пенсии… Но у распорядителей денег — свои аргументы. И главный из них — менеджмент в стране, мягко говоря, не сильный, государственные деньги крадутся. В ответ я могу одно сказать: единственная дорога, соединяющая Москву с Европой, белорусская — ужас! Узкая, в колдобинах. Но через нее идет чуть ли не половина нашего товарооборота! Дорогу надо делать. Ну, своруют пусть 10 процентов, 20, 30… Главная причина, по-моему, не в этом. Просто неохота делать ничего. На прием пошел, потом в Давос полетел, потом тебя император по плечу похлопал… Зачем дороги строить? И так все хорошо!
Газ. "Известия": Выходит, что расти нам мешают воровство и лень?
Р. Гринберг: Мне кажется, что, мягко говоря, сдержанное отношение правительства к формированию стратегии модернизации существующей экономики, во-первых, предопределено мощной инерцией неолиберального мышления его влиятельных членов. Это, кстати, очень удобный предлог для легитимизации, как говорят итальянцы, «сладкого ничегонеделания». Во-вторых, не следует сбрасывать со счетов явную незаинтересованность остального мира в такой стратегии Форекс
. И это чисто экономические мотивы, никакой конспирологии. В-третьих, вряд ли нуждаются в подобной стратегии топливно-сырьевые магнаты. Ведь им придется раскошеливаться в случае ее реализации. И наконец, в-четвертых, трудно избавиться от впечатления, что лица, потенциально ответственные за модернизацию страны, просто не верят в ее успех.
Газ. "Известия": Безысходность какая-то…
Р. Гринберг: Ни в коем случае. Есть же национальные проекты, которые сейчас представляются чем-то большим, чем просто предвыборная затея. Можно чего-то ожидать от образуемых ныне холдингов и свободных экономических зон. Важно и то, что эти проекты курируют потенциальные кандидаты в президенты. Конечно, пока это набор достаточно робких разрозненных начинаний. Но ведь до этого пятнадцать лет вообще ничего не делалось. Так что позитивный сдвиг налицо.
«Это странно, когда половина населения едва сводит концы с концами, рассуждать, будет ли инфляция 8,5 или 9,3%»
Газ. "Известия": Как вы считаете, наше правительство справится с ростом цен?
Р. Гринберг: Это странно, когда половина населения едва сводит концы с концами, рассуждать, будет ли инфляция 8,5 или 9,3%. Для половины населения есть всего десять — пятнадцать товаров и услуг, цены на которые как раз и растут быстрее всего. Хлеб, ЖКХ, транспорт, электричество — они дорожают вовсе не на 8%, а на 20—25% в год. Получается, что инфляция для богатых, может, и вписывается в официальную статистику, а для пенсионеров она — в несколько раз больше.
Газ. "Известия": А кто будет писать экономическую программу будущему президенту?
Р. Гринберг: Программ уже много и будет еще больше. Вот и мы под эгидой Института экономики РАН впервые в истории новой России собрали коллектив единомышленников самой высокой профессиональной квалификации и написали свою программу.
Газ. "Известия": Написали ее по собственному почину?
Р. Гринберг: (Смеется.) Я помню, была такая «Краткая история ВКП(б)». Там меня очень умиляла такая ремарка: 5 января 1912 года по инициативе Ленина, по указанию Сталина была основана газета «Правда».
Газ. "Известия": Переведите на современные реалии.
Р. Гринберг: Есть такой «РИО-Центр» под руководством Реймана и Юргенса. И они попросили меня сформировать коллектив ведущих ученых Российской академии наук для разработки программы социально-экономического развития страны до 2015 года, которая могла бы представить интерес для будущего президента. Я с большим энтузиазмом взялся за это дело, и мне кажется, получилось что-то полезное. Это первый известный мне случай столь широкой междисциплинарной кооперации. Во всяком случае, я очень рад, что мне посчастливилось координировать новую и необычную работу моих выдающихся коллег, среди которых не только экономисты, но и физики, этнологи, юристы, социологи и политологи. Книга с нашей программой выйдет в октябре.
|