Радио России,
: Дал слово – держи, пообещал – выполни. Правило просто золотое, хотя, увы, и нарушение его позволяет обманщику озолотиться, что особенно ярко проявляется, например, в сфере страхования. Гость Виталия Ушканова – руководитель Федеральной службы страхового надзора Илья Ломакин-Румянцев.
Можно ли утверждать, что страховой рынок в России сформировался и обрел свое лицо?
Илья Ломакин-Румянцев: Как говорят наши восточные соседи, чтобы никого не обидеть, мы находимся на пути к совершенствованию. Страховому рынку всего 15 лет. Если сравнить его с рынками стран, где страхование развивалось сотни лет, он очень молод. Однако многого мы уже достигли.
: Как ориентироваться на рынке рядовым потребителям, как выбрать надежную компанию?
И. Ломакин-Румянцев: Не существует одной-единственной характеристики, которая свидетельствовала бы о надежности компании. Как минимум у страховщика должна быть российская лицензия. Ориентируйтесь на опыт ваших друзей, знакомых, соседей. Чрезвычайно полезно почитать, что пишут о той или иной компании в газетах: сколько лет она на рынке, каков объем премий. Между размером компании и ее надежностью нет прямой зависимости, но крупные компании обычно собираются работать долго и больше заботятся о репутации. Однако и у них есть проблемы: быстро выросшая компания не всегда умеет оперативно регулировать убытки, ей не всегда хватает квалифицированного персонала, информационных систем. И еще надо обращать внимание на скидки. Полис уважающей себя компании никогда не будет намного дешевле, чем полисы конкурентов. Чаще всего демпингуют те, кто испытывает кризис ликвидности и заинтересован в новых клиентах. Они пытаются любыми способами получить деньги, не всегда заботясь о последствиях. Слишком хорошо – это всегда подозрительно.
: По вашему прогнозу, число страховых компаний будет сокращаться. На чем он основан? На новых, более суровых, требованиях закона о страховом деле?
И. Ломакин-Румянцев: Да. С 1 июля вступает в силу дополнительное требование к уставному капиталу, которое сопровождается еще и новыми качественными требованиями к активам, представляющим уставный капитал. Не секрет, что капиталы многих компаний были дутыми. Это, к сожалению, было свойственно всей финансовой сфере в 90-е годы. Пришло время посмотреть, что реально представляет собой страховой сектор. По нашим оценкам, примерно к 200 компаниям есть вопросы. Но мы надеемся, что с рынка уйдет меньше страховщиков: многие предпринимают порой героические попытки улучшить ситуацию.
: С чем связано требование к компаниям уйти от непрофильных видов страхования?
И. Ломакин-Румянцев: Речь идет о разделении на страховщиков, которые занимаются страхованием жизни, и тех, кто занимается страхованием «не жизни» (любое страхование, где возможны катастрофические убытки). Такое деление принято в большинстве стран мира. Почему? Страхование жизни относится к так называемому накопительному страхованию, когда страховщики по существу предлагают страхователю нечто среднее между банковским вкладом и страховкой на случай смерти, заболевания, потери трудоспособности… При этом рисковая составляющая в этом продукте мала – обычно менее 10 процентов. 90 процентов – это накопление плюс инвестиционный доход. Представьте себе страховщика, который одновременно с этим страхует запуски космических спутников. Несколько крупных катастроф – и он вынужден будет залезть в резервы, сформированные по договорам страхования жизни, стало быть, в деньги населения. Чтобы этого избежать, принято разделять компании на тех, кто занимается накопительным страхованием, и тех, кто занимается рисковыми видами страхования. Населению это дает дополнительные гарантии.
: Бытует мнение, что в России жить опасно. Цена человеческой жизни у нас меньше, чем в Европе, но страхование жизни при этом не в лидерах: даже среди богатых людей лишь 5 из 100 страхуют свою жизнь.
И. Ломакин-Румянцев: Это правда. Срабатывает в том числе наша привычка не думать о завтрашнем дне. А многие говорят, что страхованию в России не повезло с самим термином: слово уж больно неприятное. Как хорошо, если бы страховщики назывались гарантами, они занимались бы не страхованием, а гарантированием. Ведь страховщик по существу гарантирует, что поможет вам финансово в решении ваших проблем. С советское время люди доверяли «Госстраху», но потом был 1991-й, и граждане потеряли свои сбережения. Вторым ударом было разорение в середине 90-х большого числа компаний, занимавшихся страхованием жизни. Кроме того, нет долгосрочных финансовых инструментов, которым могли бы доверять сами страховщики. Все вместе создает неуверенность в том, что можно кому-то доверить свои деньги на длительный срок.
: Столичное правительство недавно вспомнило о старой идее обязательного страхования жилья. Как вы относитесь к такой перспективе?
И. Ломакин-Румянцев: У меня есть основания относиться к ней очень осторожно. Такое страхование существовало в СССР и называлось обязательным страхованием жилого фонда в сельской местности. В 1996 году был принят Гражданский кодекс, в соответствии с которым запрещено обязывать гражданина застраховать имущество. Есть прямая запись, запрещающая обязывать граждан страховать свои квартиры. В 1998 году по представлению Генпрокуратуры соответствующее постановление Совета Министров СССР было отменено и обязательное страхование ушло в прошлое. Но одновременно с этим стали нарастать проблемы в эксплуатации жилого фонда в городах, где не было обязательного страхования. Квартиры были приватизированы, но у очень большого числа граждан не хватает денег, чтобы обслуживать эту собственность даже в обычных условиях: своевременно ремонтировать, поддерживать ее в надлежащем состоянии и тем более восстанавливать эту собственность, если произошла беда. Как сделать так, чтобы квартиры, находящиеся в частной собственности, поддерживались в надлежащем состоянии? Это очень серьезная проблема. Правительство Москвы, надо отдать ему должное, очень много сделало, чтобы решить эту проблему в рамках добровольного страхования. Преграда одна – Гражданский кодекс. Корректно преодолеть эту преграду пока невозможно.
: Правительство должно рассмотреть поправки в закон об ОСАГО. Речь там идет о прямом регулировании убытков. В чем суть поправок?
И. Ломакин-Румянцев: Два предлагаемых нововведения существенно облегчат жизнь автомобилистов, попавших в ДТП. Во-первых, если нет потерпевших и автомобилисты считают, что размер ущерба менее 25 тысяч рублей, ГАИ можно не вызывать. Документы оформляют на месте, разъезжаются и сдают бумаги в страховые компании. Во-вторых, наконец меняется экономический механизм, который серьезно повлияет на мотивацию страховщиков. Сегодня вы обязаны обращаться к страховщику, который страховал вашего обидчика, а он вас очень не любит и не хочет отдавать свои деньги. Вводится так называемый европейский протокол, в соответствии с которым вы обращаетесь в свою компанию, которая заинтересована в том, чтобы вы оставались ее клиентом, она выплачивает вам деньги и дальше сама рассчитывается с компанией-страховщиком вашего обидчика. Это самый эффективный механизм, побуждающий страховщика внимательно относиться к клиенту, не придумывать причин для сокращения суммы выплаты или для отказа. Потому что в этом случае у страхователя появляется главный способ воздействия на страховщика: он может голосовать ногами. Высока вероятность того, что недобросовестные страховщики уйдут с рынка сами.
|