| Человек дня |
19.03.2007, 15:02
Цензура насилия
|
| Несмотря на то, что новый закон по борьбе с пропагандой насилия на ТВ содержит элементы цензуры, вице-президент Российского союза юристов уверен, что без него невозможно положительно влиять на воспитание детей и реабилитировать правовой имидж страны |
|
Радио России,
: В одной из прошлых программ мы говорили о том, как уберечь детей от интернет-чернухи, а сегодня мы продолжим тему защиты их от нежелательной информации.
В Общественной палате России проходит экспертизу новый законопроект, который называется "О защите детей от информационной продукции, причиняющей вред их здоровью, нравственному и духовному развитию".
О том, нужен ли нам такой закон и сможет ли он помочь защитить нравственное, духовное и физическое здоровье наших детей, мы говорим с гостем в студии – зам. председателя комиссии Общественной палаты РФ по вопросам регионального развития и местного самоуправления, зам. председателя правления Ассоциации юристов России Владиславом Валерьевичем Грибом. На связи по телефону – один из авторов законопроекта, зав. отделом по делам несовершеннолетних НИИ при прокуратуре РФ Ольга Валентиновна Пристанская.
Безусловно, цели, поставленные разработчиками данного закона, абсолютно благие. Я могу двумя руками проголосовать за то, что было сказано, но я не очень представляю, как всё это можно выполнять. А если это невозможно выполнять, тогда зачем принимать и обсуждать закон, который невозможно выполнить?
: Понятно, что не всё медиасообщество поддержит данный законопроект, но необходимо сказать, что есть зарубежный опыт. Думаю, что нужны будут новые механизмы на телевидении, какой-то внутренний аудит, возможно, на федеральное и региональное телевидение придут педагоги-психологи, может быть, появятся такие должности.
: Вы тоже считаете, что журналисты и производители должны будут сами определять? Но есть же принятая Хартия, которая не выполняется. Хартия это что? Это когда профессионалы в своём кругу договариваются, что они будут жить по определённым законам.
: Хартия – общего плана, это очень сложно. Надо установить в законодательном порядке основные понятия и определения, что такое насилие, жестокость и т.д. Всё-таки какие бы хартии мы ни принимали, нужен комплексный подход к введению понятийного аппарата, который будет узаконен, к установлению чётких ограничений. Понятно, что многие механизмы невозможно прописать в законе. Думаю, что будут действовать ещё какие-то ведомственные нормативные акты по надзору в СМИ, инструкции и т.п.
: Это в случае, если закон будет принят. А будет ли он принят? В сфере, на которую пытается воздействовать законодатель данным законопроектом, сейчас крутятся большие деньги. Телевидение, кино, компьютерные игры – это колоссальные деньги. И лобби, которое будет противостоять законопроекту, будет сильным. Если не изменяет память, данный законопроект существует с 2004 года. В апреле 2005 года он уже рассматривался Госдумой, и всё.
: Правовая база для его принятия, обоснование есть. Это федеральный закон "Об основах гарантий прав ребёнка в РФ". В соответствии со ст. 14 государство обязано предпринимать меры по защите детей от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред их здоровью, нравственному и духовному развитию. Во исполнении этой статьи необходимо принятие специального закона.
: То есть, без принятия специального закона невозможно воздействовать на телевещателей, которые в 17.00 в субботу показывают криминальную хронику, например, с вывороченными кишками?
: Без него невозможно воздействовать на телевещателей. Ещё более сложная ситуация с Интернетом и компьютерными играми. Но закон этот необходим. Потому что существуют позиции Совета Европы, Европейского суда по правам человека, в ряде наших регионов уже приняты региональные законы, в той или иной мере перекликающиеся с положениями данного законопроекта.
Слушательница из Санкт-Петербурга: Я активно поддерживаю этот законопроект, потому что то, что видишь и слышишь, особенно видишь, поражает. Я не ханжа, но в самое активное время суток кровищу, сексуально пошлые вещи показывают, и ребёнка не оттащить. Моя душа торжествовала бы, если бы этот закон был принят и как-то журналисты, их начальники и художественные руководители к нему прислушались. Пусть кровищу и секс показывают после 24.00. Но почему-то сейчас всё это начинается с 19.00 или 20.00. Есть же прекрасные передачи, фильмы, в том числе и заграничные, где есть и секс, и убийства, но в которых выдержана художественная форма.
: Я прочёл проект закона, размещенный на сайте Общественной палаты РФ, и понял, что в случае его принятия в том виде, в котором он сейчас существует, в нашей стране на телевидении, индустрии компьютерных игр, кинопрокате и, соответственно, на кинопроизводстве можно будет практически поставить крест. Ольга Валентиновна, надеюсь, вы не ставили перед собой таких целей?
Ольга Пристанская: Хотела бы уточнить, что законопроект разрабатывался в течение достаточно длительного времени группой специалистов, среди которых были юристы, психологи, специалисты в области информационной безопасности детей и журналисты. Безусловно, они не ставили перед собой такой цели. Более того, в Европе давно бы уже прекратилось существование радио- и телевещания, если бы вопрос ставился именно так. Там уже с 1987 года действуют соответствующие международные европейские стандарты, которые предполагают следование определённым принципам распространения видеозаписей и материалов в электронных СМИ, содержащих насилие, жестокость или имеющие порнографическое содержание. И действуют эти стандарты весьма эффективно. Кроме того, в Германии уже более 50 лет действует закон, полностью соответствующий тем положениям, которые мы попытались сформулировать в нашем законопроекте. В Великобритании, во Франции, в США и многих других государствах также действуют соответствующие законодательные ограничения доступа детей к информации, причиняющей вред их здоровью, нравственному и духовному развитию, вплоть до наступления уголовной ответственности за нарушение таких ограничений.
И. Гмыза: Но наш опыт показывает, что очень многие законы, которые мы берём у Запада, пытаясь их в той или иной степени скопировать, почему-то у нас не работают или работают не так, как хотелось. Не получится ли так и с этим законом, ведь в нём ставятся очень жёсткие рамки?
О. Пристанская: Я бы не сказала, что в нём ставятся очень жёсткие рамки. Мы не вводим запрета на доступ к информации для взрослого населения, мы лишь ограничиваем право на свободу творчества и свободу слова в той степени, когда реализация таких прав может причинить вред здоровью и нравственному развитию детей. Такие ограничения являются международным принципом, и они приняты в зарубежном законодательстве. Российское законодательство тоже провозглашает их на декларативном уровне, к сожалению, не давая механизмов для защиты прав детей и прав родителей на воспитание своих детей.
Кроме того, законопроект не вводит цензуры, он не предусматривает обязательного согласования материалов, которые готовятся журналистами, с каким-то должностными лицами или государственными органами до их выхода в свет. В основном законопроект преследует цель сформулировать те критерии, по которым информацию можно будет отнести к вредной или безвредной для детей и которые должны будут применяться самими журналистами и иными производителями информационной продукции. Мы даём в их руки как раз действенный механизм, когда они сами будут классифицировать информационную продукцию на допустимую для просмотра и прослушивания детьми и недопустимую, вводить соответствующую маркировку, то есть, будут сами маркировать свою продукцию. А в случае каких-то сомнений они могут обратиться к экспертам и провести в добровольном порядке экспертизу данной продукции.
И. Гмыза: Всё понятно, когда речь идёт о компьютерной игре. Но телевидение, к которому очень большие претензии, это же поток, конвейер. Я не очень себе представляю, как можно при конвейере заказывать независимую экспертизу того или иного телевизионного продукта.
О. Пристанская: Законопроект предусматривает изъятия и исключения для тех программ, которые ведутся в прямом эфире, для документальных, новостных программ и других видов информационной продукции, в отношении которой невозможно провести экспертизу заранее. Сами журналисты перед выходом программы в эфир должны будут принять решение о том, допустима ли её демонстрация во время, доступное для просмотра детьми. Временной водораздел установлен во всём мире, а у нас почему-то нельзя его ввести.
В цивилизованных государствах, которые соблюдают международные принципы приоритетной защиты прав ребёнка, накоплен определённый опыт. Там в каждом издательстве, студии имеется специалист, которых специально готовят, которые владеют навыками определения возрастной классификации информационной продукции и которые понимают специфику восприятия этой продукции детьми. Цель закона – ввести добровольные ограничения.
А то, что у нас сделано… В июне 2005 года была принята Хартия телевещателей. В ней было провозглашено, что электронные СМИ несут особую ответственность за соблюдение прав детей. В то же время все эти благие намерения были перечеркнуты, когда та же Хартия разрешила демонстрацию материалов, способных причинить серьёзный вред умственному или моральному развитию детей фактически во всех видах передач и программ – и в программах новостей, и в документальных, и в художественных, и в телевизионных фильмах, и в иных аудиовизуальных произведениях. То есть, хорошее намерение превратилось в фикцию. А это совершенно недопустимо!
И ещё. Вы знаете, что Россия имеет очень сомнительную славу, как государство с наиболее либеральным законодательством в сфере защиты ребёнка от растления и от негативных информационных воздействий?
|
| Человек дня |
|
|
Лента заявлений
Паблисити
Обзор PR
СМИ ли надо?
На слуху
