| Человек дня |
27.12.2006, 14:33
Закон против жуликов
|
| Председатель союза потребителей России подчеркивает, что благодаря внесенным в закон о защите прав потребителей изменениям с рынка могут исчезнуть мелкие компании, которые зачастую грешат недобросовестным отношением к покупателям |
|
Радио России,
: Гость программы “Национальная безопасность” – депутат, председатель Союза потребителей России, координатор партии «Единая Россия» по взаимодействию с участниками потребительского рынка Пётр Борисович Шелищ. Разговор идет о предложенных Госдумой поправках в закон о защите прав потребителей.
Совсем недавно депутаты рассматривали поправки в закон, имеющий отношение к вашей деятельности. В чём их суть? И почему они должны быть приняты?
Петр Шелищ: 8 декабря 2006 года депутаты Государственной Думы рассмотрели и приняли без голосов "против" в первом чтении закон о внесении изменений и дополнений в закон о защите прав потребителей.
: Чем было обусловлено такое редкое единение?
П. Шелищ: Тем, что депутаты тоже потребители, которые вступают в отношения с продавцами, изготовителями потребительских товаров, услугодателями в самых разных сферах, и избиратели к ним нередко обращаются за защитой, когда считают себя обманутыми или обиженными. Число таких случаев уменьшается, что видно по результатам регулярных социологических опросов, проводимых ежегодно по всей стране, однако уменьшение это происходит не такими темпами, какими хотелось бы.
Когда мы три года назад готовили поправки к этому закону, то потребительский кредит был в абсолютно зачаточном состоянии. Слова-то такие мы знали, но на практике потребительским кредитованием занималось крайне ограниченное число банков, и людей, которые брали для приобретения каких-то нужных им товаров потребительский кредит, было очень немного.
А сегодня это многие миллионы граждан. Занимается потребительским кредитованием огромное количество банков. И здесь возникла серьезная проблема, связанная с тем, в какие отношения вступают потребители с банками.
: Отношения эти хорошие или нехорошие? В чем проблема?
П. Шелищ: Проблема в неясности. Человек, которые берет кредит, поддавшись зачастую на рекламу: "кредит – 0 процентов", "самый дешёвый кредит" и т.п., чаще всего не склонен, да и не умеет по-настоящему читать текст договора, который подписывает.
: Это ведь особая профессия читать юридические договоры.
П. Шелищ: Совершенно верно. А там, где-нибудь на третьей или пятой странице, мелким шрифтом могут быть чрезвычайно существенные, зарытые в массе ненужных подробностей обстоятельства.
: Вы говорите о ситуации, когда по форме банки были абсолютно правы, а по существу…
П. Шелищ: Просто-напросто обманывали.
: Потому что было написано "0 процентов", а на самом деле ставка могла доходить до 30 процентов.
П. Шелищ: Совершенно верно. И больше, чем до 30 процентов. Бывали случаи, что и до 70 процентов доходила. Сама ставка может быть небольшой, но в договоре записано, что человек, взявший кредит, должен платить за открытие кредитного счёта, за его ведение, он должен также застраховать свой кредит (обычно в какой-то аффилированной с банком компании). Бывает, что требуют, чтобы клиент даже застраховал свои жизнь и здоровье. Да, теоретически риски такие есть. Человек умер, у него может не быть наследников, и банк на этом потеряет. В общем, банки весьма широко используют любые возможности для того, чтобы вводить людей в заблуждение.
: То есть, банки делали следующее: писали одну, зачастую очень маленькую цифру, и люди, читая рекламу, воспринимали её как официальную информацию, думали, что это почти документ, и верили ей. Потом приходили, брали кредит, а когда начинали по нему платить, то понимали, что платят за него совсем не 5 или 10, а возможно все 70 процентов.
П. Шелищ: Кстати, это очень опасная ситуация. Потому что, попав в неё, человек начинает искать деньги на то, чтобы рассчитаться по первому кредиту, а поскольку кредит предлагают на каждом углу, он подчас залезает в следующий кредит. А затем начинаются проблемы, как рассчитаться со вторым кредитом. Он берет третий. Всё это опасно не только для конкретных граждан, берущих кредиты. Это опасно для всей банковской системы, потому что если многие окажутся неплатёжеспособными, то она просто рухнет. А значит, что это опасно и для тех, кто не берет никаких кредитов, а просто хранит в банках свои сбережения, и для организаций, которые обслуживают эти банки, и для государства. Это вопрос устойчивости всей банковской системы. Ряд стран проходили такую ситуацию в своей истории, и в ряде случаев это кончалось достаточно болезненными системными кризисами.
Вообще мы считаем (и правительство с этим согласно), что нужен специальный федеральный закон о потребительском кредите. В ряде стран такие законы есть. Но, к сожалению, уже много лет правительство им занимается, и идет своего рода футбол: то нам говорят, что за закон отвечает Минфин, что уже проект подготовлен, то потом сообщают, что взял руль на себя Центробанк, потом опять к Минфину возвращается проблема…
И мы решили не дожидаться, когда будет сделан подробный и нужный закон, а законодательно принять, на наш взгляд, самое существенное в регулировании этих отношений, а именно: мы предложили записать, что потребителю при предложении ему потребительского кредита обязательно должна быть предоставлена информация о четырех моментах.
Первый – о той сумме, которую ему готовы дать. Это может быть диапазон, до такой-то величины, а в договоре будет указано, сколько конкретно он взял.
Второй – на какой срок ему даётся эта сумма. Здесь тоже может быть диапазон, из которого для договора он выберет устраивающий для себя срок.
Третье, самое главное, – какую сумму человек должен вернуть, не важно в форме чего – в виде основной суммы долга, процентов по кредиту и всех других платежей, на изобретение которых банки весьма охочи.
: Чтобы не было такой ситуации, когда человек видит рекламу кредита под 10 процентов и думает, что возьмет сто, а отдаст 110. А на самом деле он отдает не 110, а 210.
П. Шелищ: Поэтому должно быть указано очень примитивно, чтобы даже самый не любящий читать договоры человек увидел, сколько он должен вернуть, если взял 100, к моменту, когда истечет срок.
И четвертый – график погашения, потому что это тоже может быть существенно, ибо у человека вдруг может появиться возможность через три месяца рассчитаться по годовому кредиту, а ему скажут или "извини" или "плати вот такие штрафные санкции". Какой график? Пусть банк предлагает набор вариантов, и берущий кредит из них выберет.
: По сути дела, данные поправки должны поставить крест на такого рода мелком мошенничестве. Ведь банки, эти крупные структуры, пользуются не совсем полной грамотностью и хорошей образованностью людей.
П. Шелищ: Это действительно мелкое надувательство, которое чревато очень крупными опасностями для всей страны. Это первое, что мы сочли необходимым сделать.
: Когда мы говорим о подобных сделках, их можно назвать кабальными? В нашем законодательстве ведь существует понятие "кабальная сделка". Известны ли вам случаи, когда потребитель, понимая во что попал, пытался отстоять в суде свои права? Или это невозможно на сегодняшний день?
П. Шелищ: Это достаточно тяжёлая для потребителя ситуация, потому что, хотя в гражданском законодательстве существует понятие "сделка, заключенная под влиянием заблуждения", но доказать, что ты, человек дееспособный, окончивший школу, а то и вуз, не прочитал прежде, чем его подписать, договор, в суде как-то не очень получается. На самом деле любой юрист спросит, а зачем же тогда вы его подписывали. Между правовой теорией и реальной практикой есть определенное расстояние. И прощать людям то, что они подписывают, вступают в сделки, не читая договоры, не вникнув, каковы их обязательства по ним, тоже неправильно. Потому что это даст основания нашим гражданам подписывать любые документы, вообще ничего не читая, а потом ссылаться на то, что они их не прочли. В мире это не принято, и это не правильно.
: Но в мире и не принято рекламировать услугу стоимостью в 10 процентов, а потом вдруг выяснять, что где-то мелким шрифтом эта услуга увеличивается до 100 процентов.
П. Шелищ: Я вас уверяю, что во всем мире бизнесмены действуют одинаково. И если есть возможность как-то увеличить свою прибыль, вводя, например, в заблуждение своего потребителя, они идут по этому пути и поддаются соблазну. Только в других государствах, раньше нас столкнувшись с такими ситуациями, начали принимать ограничивающие их нормы и вводить законодательно так называемые "существенные условия договора", то есть что обязательно должно быть прописано в договоре. Это то, чем мы сейчас и занимаемся.
Другая норма, тоже навеянная практикой. Много людей жалуется и обоснованно, что, заключив договор купли-продажи с отсроченной передачей им вещи (чаще всего это бывает с мебелью, когда её заказывают по образцу, и в течение месяца вам её должны привезти). вам её не только не привозят в течение месяца, а бывает, что не привозят и в течение квартала, и вам приходится тратить много сил, времени, выбивать, уговаривать. А могут вам мебель привезти и через полгода.
: Очень не смешная ситуация. Сам сталкивался, знаю огромное количество людей, которые приходили в хорошие магазины, платили немалые деньги, а затем зачастую, прокредитовав организацию, слушали сказки о том, что всё будет хорошо. И вместо ремонта спали на полу. На самом деле очень серьезная проблема. Получается, по сути, бесплатное пользование деньгами. А кроме того, это силы, время, нервы, сорванный ремонт...
П. Шелищ: Кстати, могут быть и убытки, потому что человек вместо того, чтобы жить в своей новой квартире и спать на своей новой кровати, из-за отсутствия мебели вынужден продолжать снимать где-то жильё или жить в гостинице. Вроде мелочь, но она такая болезненная, что, когда человек попадает в такую ситуацию, ему не позавидуешь.
Сегодня практика сложилась следующая: либо продавец указывает крайне незначительный процент неустойки, либо, если он в договоре об этом вообще не упоминает, действует общая норма ст. 325 Гражданского кодекса, которая предусматривает средний банковский процент. Но эта норма появилась в Гражданском кодексе тогда, когда у нас была страшная инфляция и банковский процент составлял многие десятки, а то и сотни процентов. Сегодня ставка рефинансирования, устанавливаемая Центробанком, порядка 12-13 процентов.
: Казалось бы, не так уж мало…
П. Шелищ: За год это мало, потому что вы по этой норме получите неустойку за просрочку выполнения договора купли-продажи в полгода (180 дней) в размере 6-6,5 процента. Такая сумма не удерживает продавца от неисполнения своих обязательств.
: Понятно, что продавец ни в одном банке по такой ставке денег не возьмет, ему их никто не даст. Только частный потребитель…
П. Шелищ: Мы сейчас предложили вместо этого установить размер неустойки за просрочку исполнения договора купли-продажи на уровне 1 процента в день. Допустим, продавец взял себе месяц на доставку, но доставил через 3 месяца, значит, что он еще 60 процентов стоимости товара за два лишних месяца будет должен вам выплатить. Это, по нашим представлениям, должно его удержать от подобного несерьезного или просто жульнического заключения договора, когда он знает, что не сможет поставить товар через месяц.
: С одной стороны, система, о которой вы говорите, казалось бы, очень разумна; но как потребитель, я понимаю: чем крупнее структура, тем меньше шансов у меня как у потребителя отстоять какие-то свои права. Опыт показывает: если останутся только крупные структуры, вряд ли они будут выполнять свои обязательства, в то же время сводя к нулю шансы потребителей...
П. Шелищ: Я согласился бы с вами, если бы речь шла о монопольной деятельности. Но в торговле у нас достаточно острая конкуренция; даже крупных сетей, торгующих любыми видами товаров, в любом городе не одна. Поэтому даже когда одна ведет себя неправильно, вводя потребителей в лишние расходы, то люди просто начинают больше обращаться к другой. Собственно, другого-то способа нет: главный защитник потребителя - конкуренция. Именно конкуренция заставляет улучшать качество и снижать цены. И нужно просто следить за тем, чтобы конкуренция реально существовала, чтобы структуры не вступали между собой в сговор, как бывало на бензиновом рынке, когда цены одновременно и существенно повышали.
Чтобы следить за этим, существуют антимонопольные органы. Чтобы пресекать массовые, ставшие нормой для какой-то торговой системы нарушения права потребителей, у нас существует Роспотребнадзор, от которого, судя по его эффективности в решении таких государственного масштаба задач, мы вправе и здесь ожидать эффективности.
: Надеюсь, поправки сыграют на руку потребителям, будут защищать их права, но если вы говорите, что лучший защитник этих прав - конкуренция, то как раз конкуренцию эти поправки и уменьшают. Мелкие игроки исчезнут с рынка, и конкуренция возникнет не между несколькими десятками игроков, а между тремя - четырьмя крупными компаниями...
П. Шелищ: Думаю, что мы несколько преувеличили распространенность недобросовестной торговой практики. Я все-таки исходил бы из того, что если есть нормы закона, которые отчетливо запрещают делать то, что наносит ущерб потребителю, то и большинство продавцов законопослушны, они не будут нарушать закон. Вот пока нет норм, устанавливающих реальную ответственность за это, - да, искушение слишком велико, будут нарушать. Если не надо платить за просрочку исполнения обязательств, то нарушать обязательства выгодно, и продавцы это делают. Конечно, каждого из них можно отдельно винить в нарушении нравственных норм, но при этом нужно понимать, что виновато и государство, которое не дало людям сигнала о реальном наказании деньгами за нарушение нравственной нормы честного исполнения договора.
: Хорошо, что сигнал дан. А нельзя ли его усилить в той мере, чтобы перекрыть вообще все лазейки?
П. Шелищ: Предлагайте! Мы находимся в стадии подготовки законопроекта ко второму чтению, и это время, когда подаются поправки. И я надеюсь, даже уверен, что поправок будет немало с разных сторон, потому что предпринимательское сообщество тоже весьма обеспокоилось: появились нормы, которые его ограничивают...
|
| Человек дня |
|
|
Лента заявлений
Паблисити
Обзор PR
СМИ ли надо?
На слуху
