|
Радио России, Антон Гришин
Антон Гришин: Гость программы «Национальная безопасность» – руководитель Федеральной таможенной службы РФ, бывший директор Федеральной службы по оборонному заказу и бывший генеральный директор ФГУП «Рособоронэкспорт» Андрей Юрьевич Бельяминов.
Наткнулся в Интернете на очень любопытную информацию со ссылкой на вас. Называется статья очень красноречиво «Армия без боеприпасов». Речь в ней идет о том, что наша армия в случае возникновения каких-то кризисных ситуаций может просто оказаться без боеприпасов. В частности, в этом материале ссылаются на вас: «В прошлом году бывший руководитель Федеральной службы по оборонному заказу Бельяминов откровенно заявил, что «боеприпасы мы уже не производим». Меня эта информация просто шокировала. Это правда?
: Пожалуй, правда. Может быть, усилия, которые за последнее время предприняло министерство обороны, увеличив государственный оборонный заказ и, наконец, приняв новую государственную программу вооружения до 2015 года, немного ситуацию изменили. Но корни этой проблемы лежат в 80-х и 90-х годах прошлого века.
А. Гришин: То есть, проблема есть. Как бы вы могли её сформулировать?
: Длительное время в науку по разработке боеприпасов (речь не идет сейчас о патронах) деньги вкладывались не в тех объемах, в которых это было бы желательно, и не столь систематически, как это было необходимо.
А. Гришин: Недофинансирование коснулось даже столь важной отрасли, как оборонная?
: Вероятно, прежде всего её и коснулось.
А. Гришин: Почему прежде всего?
: Мы сейчас говорим о проблеме боеприпасов в отрасли. Наверное, её оно коснулось в значительной степени.
А. Гришин: Действительно, в случае возникновения каких-то осложнений наша армия может оказаться без боеприпасов? Если не без патронов, то без чего?
: Речь идет о боеприпасах калибра свыше 30 миллиметров – об артиллерийских выстрелах. Сейчас, по утверждению вице-премьера по обороне, министра обороны Сергея Борисовича Иванова, Россия занимает второе место по экспорту вооружения…
А. Гришин: Судя по той оговорке, которую вы сделали «по утверждению», видимо, вы считаете иначе?
: Нет, просто я говорю о том, что это официальное утверждение, и отчасти это приятно, потому что мы действительно занимаем второе место. Мы это признаем, и это признают во всем мире. Просто речь шла о ссылке на источник.
А. Гришин: Ну если дела действительно обстоят так хорошо, то тогда имеет ли право на существование та мысль, которая была сформулирована в заголовке материала «Армия без боеприпасов»?
: Дела идут неплохо в области экспорта. А в области…
А. Гришин: Туда мы поставляем всё в полном объеме и очень хорошего качества?
: Мы туда могли бы поставлять гораздо больше, но кризис, который в данной отрасли происходит, очень серьезно отразился на наших экспортных возможностях. Сейчас наметился некий бум спроса на сухопутное оружие – танки, БМП, БТР и боеприпасы к ним. Мы могли бы поставлять большее количество боеприпасов. Соответственно, это было бы очень полезно для российской промышленности, увеличивалась бы её загрузка. Однако кардинальных изменений не произошло. Серийных заказов, к сожалению, пока нет. На военно-техническое сотрудничество (ВТС) делать ставку в этой отрасли просто неправильно. Собственно, этого никто и не делает. Потому что всё это эпизоды, а не системные заказы. Любое производство хорошо только тогда, когда оно работает ритмично. А это можно обеспечить только серией. Я бы хотел сказать о том, что всё, наверное, пошло с наших разработчиков. Есть такое государственное учреждение Научно-исследовательский машиностроительный институт (НИМИ), который является главным разработчиком по боеприпасам. Так вот, в течение длительного времени этот институт по сути ничего не сделал и не разработал.
А. Гришин: То есть, главный разработчик и не разработал?
: Не разработал.
А. Гришин: Может денег ему не дали вовремя?
: Какие-то деньги ему дают и давали, но руководитель института, будучи, кстати, президентом РАРАН (Российской академии ракетно-артиллерийских наук), увлекался в значительной степени недвижимостью. Конечно, он в этом преуспел. Поэтому от первоначального комплекса НИМИ мало что осталось.
А. Гришин: Получается, что разрабатывать уже негде?
: Разрабатывать пока еще есть где, но всё это носит достаточно ущербные формы. Кстати, и академия при хорошей задумке не получила должного развития, несмотря на то, что там есть и бюджетное финансирование и что в ней собраны хорошие, светлые, умные головы, который крайне обеспокоены состоянием дел в боеприпасной отрасли.
А. Гришин: То есть, боеприпасов действительно не хватает, в том числе потому, что их не разрабатывают сегодня?
: Не хватает в том числе и потому, что их не разрабатывали. Сейчас предприняты усилия по изменению ситуации.
А. Гришин: Скажите, масштаб проблемы не преувеличен ли? Мы вроде бы ни с кем сейчас особо не воюем.
: У нас пока достаточно хорошая ситуация в арсеналах. Там хорошие запасы. Но мы сейчас подходим к другой проблеме: всему приходит свой срок. Этим боеприпасам, которые находятся в арсеналах, тоже приходит срок их годности. Они нуждаются либо в обновлении, либо в утилизации, либо в частичной модернизации. То, что следует делать. Но здесь мы пока тоже не сильно преуспели. И одна из основных причин этого заключается в том, что в данной подотрасли до сих пор не произошло никаких серьезных структурных изменений. Речь идет, прежде всего, о создании интегрированных структурах. Мне кажется, что мы непозволительно долго медлим, какие-то серьезные решения не приняты. И это только усугубляет кризис.
А. Гришин: Вы ведь совсем недавно занимали очень серьезный пост в данной отрасли. Как человек, который знает проблему изнутри, вы можете объяснить, почему эти серьезные решения не принимаются и кто их должен принять?
: Я возглавлял Федеральную службу по оборонному заказу, функции которой в значительной степени были надзорными. Они, собственно, таковыми и остались. Эта служба занималась правильностью освоения финансирования, которое выделяется в рамках государственного оборонного заказа.
А. Гришин: А финансирование осваивалось правильно?
: Оно осваивалось правильно, но само финансирование было недостаточным. И такими деньгами такое количество предприятий, находящихся в кризисной ситуации, не поднять. Поэтому должен быть комплекс мер. Может быть поэтому или в значительной степени поэтому руководство государства пошло на объединение постов министра обороны и вице-премьера по оборонке. Чтобы с одной должности можно было увидеть всю глубину проблемы и мобилизовать на самом деле скудные ресурсы для её решения.
Денег на самом деле выделяется достаточно для государственного оборонного заказа, но всё было бы хорошо, если бы не было 15-летнего провала, когда хроническое недофинансирование привело к кризисному состоянию во всей оборонке. Сейчас, на мой взгляд, боеприпасная отрасль находится в хвосте, арьергарде проблемы.
А. Гришин: Но ведь 15-летнюю историю уже не перепишешь, что есть, то есть. Какие видятся пути выхода из кризиса? Как я понял из ваших слов, государство должно дать денег больше, чем оно дает сегодня?
: Вопрос денег, наверное, стоит, но речь идет об их эффективном использовании. Ровным слоем эти деньги на все предприятия не раздашь. А если раздашь, то агония только продлится, не более того. Необходимо, выделив приоритеты, организационно изменить сейчас боеприпасную подотрасль. До сих пор пока этого не сделано.
А. Гришин: Необходимо реорганизовать систему заводов, промышленных объектов, которая занимается производством боеприпасов сегодня в России?
: И нашу науку, которая, безусловно, находится сейчас в ситуации, которая требует повышенного внимания.
А. Гришин: Вы сформулировали проблему. Но сформулировать проблему намного легче, чем решить или даже предложить, как её решить. Вы вот говорите о реорганизации целой отрасли. Это реальная задача? Кто бы мог её выполнить, кто обладает подобным набором полномочий?
: Глаза боятся, а руки делают. Если вечно говорить о проблеме и ничего с ней не делать, то, конечно, она будет только усугубляться. И ужас будет только усиливаться. За это в общем-то взялись. Но, на мой взгляд, нескоординированно. Есть некие посреднические организации, которые занимаются комплектованием выстрелов. Служба по оборонному заказу выявила их, доказала, что закрыть бы надо эти предприятия, потому что они занимаются только посреднической деятельностью, перераспределением денег среди заводов, производящих боеприпасы. Ан нет, они пока до сих пор работают.
А. Гришин: Посредники увеличивают цену, которую платит государство за покупаемый им вид боеприпаса?
: Есть такой абсолютный посредник, как предприятие «Ритм», где работают несколько десятков человек…
А. Гришин: Чей-то частный бизнес?
: Нет, не частный бизнес. Это предприятие имеет государственный статус, но, по сути, является посредников. У нас были акты, мы выявили серьезнейшие недостатки. Вывод был: предприятие надо закрывать и обеспечить прямое финансирование. Нет, до сих пор оно работает и получает государственный оборонный заказ. После чего перераспределяет финансирование среди предприятий этой отрасли.
А. Гришин: Может быть, это большая военная тайна, секрет которой знают в министерстве обороны?
: Может быть, кто-то и знает, но только это предприятие умудрялось получать еще государственные деньги в виде аванса и, авансируя предприятия, получать с них проценты за якобы банковские кредиты, которые удовлетворяют это авансирование. То есть, речь шла просто о банальной торговле государственными деньгами. Не знаю, как это происходит в текущем году. Но в 2005 году это было.
А. Гришин: Наверняка процесс это, мягко говоря, тормозило и эффективным уж точно не делало. Кстати, о каком участке работы идет речь? Это предприятие имеет отношение к производству боеприпасов?
: Оно имеет отношение к комплектованию боеприпасов. И у него есть сторонники со своими аргументами и резонами. Но в принципе всё это шито белыми нитками.
А. Гришин: За патроны для стрелкового оружия мы особо можем не волноваться. Видимо, с ними всё хорошо, а может быть, они просто не очень нужны на данном этапе. Но вы сказали, что снаряды определенного калибра сегодня просто не производят, правильно? Если да, то причина этого та же: наличие каких-то посредников, которые по своему «эффективно» организовывают процесс? Или еще есть какие-то причины?
: Посредники – это просто сопровождение данного процесса. В целом отрасль находится в том состоянии, в котором она находится.
А. Гришин: А в каком состоянии она находится?
: В плохом.
А. Гришин: Кто мог бы сегодня эту ситуацию кардинальным образом изменить?
: Думаю, что две структуры способны изменить ситуацию. Это, во-первых, набирающая уже чуть более года обороты Комиссия по военно-промышленным вопросам, которая сейчас работает при правительстве. И, во-вторых, Агентство по промышленности, в ведении которого находятся эти предприятия. Скорее нужно принимать решения по созданию интегрированных структур в этой области.
А. Гришин: Граждане России могут спасть спокойно? А если завтра война?
: Мы говорим сейчас о том, что нужно сохранить и приумножить. Я уверен, что граждане нашей страны могут спать спокойно. Насколько я понимаю, об этом говорит и министр обороны, и начальник Генерального штаба. А они знают, о чем говорят, потому что полнота ответственности в значительной степени лежит на них.
А. Гришин: Сегодня боеприпасы у армии есть, но если сегодня в спешном порядке не начать проводить серьезные меры по реструктуризации подотрасли, то через пять лет в случае чего действительно можно будет боеприпасов и не найти?
: Думаю, да, именно поэтому мы с вами об этом и говорим.
А. Гришин: Прогноз не радостный, но хотя бы реалистичный.
: Хотел бы вернуть вас в начало текущего века. Подобных прогнозов раньше было еще больше. Мы сейчас говорим об этом, чтобы реализовать реформу отрасли и проблему исправить, а не для того, чтобы плакать над ней и посыпать голову пеплом. Это никому не нужно.
|
Лента заявлений
Паблисити
Обзор PR
СМИ ли надо?
На слуху
